Н. Крымова «Три спектакля Юрия Любимова»
«Любимов Ромео, Любимов Петруччо, Любимов десятки молодых героев в современных пьесах, более или менее похожих друг на друга
Какое все это имеет отношение к нынешнему Театру на Таганке? Какая связь тут с тем уверенным в себе мастерством, с каким был поставлен Добрый человек из Сезуана, с той режиссерской дерзостью, которая на сегодня отмечает весь путь Театра на Таганке, с той педагогической волей, наконец, которая определяет монолитность этого театра и многие его художественные качества?
При чем тут имя Любимова многолетнего героя-любовника вахтанговской сцены, обожаемого толпой поклонниц? Куда вдруг исчезла милая сентиментальность черт этого лица, откуда им на смену явились совсем иные, взрослые, волевые черты? Ну, хоть бычто-нибудь , хоть какая-нибудь частность намекала бы раньше на эти новые свойства и возможности! Нет, ровным счетом ничего. Двадцать лет добросовестной актерской работы, безоблачное амплуа лирического любовника, хорошее отношение товарищей, а впереди грустный момент перехода на роли пожилых героев. Такой рисовалась биография актера Любимова, а о том, что представляет он как педагог и что делает в Вахтанговском училище, никто из театралов ничего толком не знал. Иногда о такой закрытой работе ходят какие-то слухи, а тут ничего.
Взрыв этой репутации произошел в тот вечер, когда на публике был показан Добрый человек из Сезуана. Мнения разлетелись вдребезги. Вместо обычного, рядового педагога вахтанговской школы (точнее Вахтанговского училища), человека, в чью задачу входит продемонстрировать профессиональные качества своих учеников, создатель студенческого спектакля предстал абсолютно зрелым режиссером-постановщиком. Мало того, что им был заново открыт Брехт, но уверенно, как само собой разумеющееся дело, отбросил каноны учебного спектакля. Об участниках того Доброго человека забыли судить как о студентах. Мысль о новом театре родилась у всех, кто на спектакле присутствовал.
Любимов оказался счастливчиком. Хоть и поздно, но он как режиссер явно родился в рубашке. Не прошло и года, как был создан новый Театр драмы и комедии на Таганке. Прошло еще несколько лет (всегодва-три года), и к театру этому не просто привыкли, но без него театральную Москву уже и вообразить себе невозможно.
Событиями общественного, не только театрального порядка становились один за другим почти все его спектакли».
При чем тут имя Любимова многолетнего героя-любовника вахтанговской сцены, обожаемого толпой поклонниц? Куда вдруг исчезла милая сентиментальность черт этого лица, откуда им на смену явились совсем иные, взрослые, волевые черты? Ну, хоть бы
Взрыв этой репутации произошел в тот вечер, когда на публике был показан Добрый человек из Сезуана. Мнения разлетелись вдребезги. Вместо обычного, рядового педагога вахтанговской школы (точнее Вахтанговского училища), человека, в чью задачу входит продемонстрировать профессиональные качества своих учеников, создатель студенческого спектакля предстал абсолютно зрелым режиссером-постановщиком. Мало того, что им был заново открыт Брехт, но уверенно, как само собой разумеющееся дело, отбросил каноны учебного спектакля. Об участниках того Доброго человека забыли судить как о студентах. Мысль о новом театре родилась у всех, кто на спектакле присутствовал.
Любимов оказался счастливчиком. Хоть и поздно, но он как режиссер явно родился в рубашке. Не прошло и года, как был создан новый Театр драмы и комедии на Таганке. Прошло еще несколько лет (всего
Событиями общественного, не только театрального порядка становились один за другим почти все его спектакли».
Н. Крымова «Три спектакля Юрия Любимова» в кн.: Н. Крымова «Имена. Рассказы о людях театра», М., «Искусство», 1971 г., стр. 156—157.